О том, как одно может мешать другому, или Комарiвщiна.
... не оглянувшись, бросился опрометью я к кованой двери, начав что есть сил дергать за дивной работы из бронзового металла ручку, пока не убедился, переведши дыхание, что дверь напрочно заперта и воле моей не подчинится. Пришлось же мне, не дыша, оборотиться на то, что в сей испуг меня привело. То была мертвенной бледности дама, бездыханно покоящаяся на резной кровати чуть недалеко от того места, где я почивал. Если б не белый цвет лица её и рук, счёл бы я сию особу одной из прекраснейших мной виденных, ибо пышные кружева не могли скрыть изящество её стана и благородство черт, но она казалась мне едва ли не покойницей. Придя в смятение, придвинулся я к ней поближе, тотчас заметив, несмотря на раздирающее меня волнение, что грудь её мерно вздымается под вереницей одежд, а значит, нечего мне было бы бояться, если сия незнакомка только не из живых мертвецов породы.
Мысль же покинуть давшую мне приют квартеру не оставляла меня, и на цыпочках я приблизился к окну, но и тут ожидало меня горькое разочарование в силу того, что решетки из тяжкого железа препятствовали моему проникновению в чудной прелести сад, в коем цвело множество разнообразных цветов и древа не похожи были одно на другое. Безлюдность сада того только усугубила мои страдания и отошел я от подоконника в печали и сумрачности, ибо не ведал своей судьбы и не ожидал уж ничего благоприятного в моих приключениях. В глубине сада успел я углядеть крохотное тамарисковое деревце, и невольная слеза показалась на моём челе в знак памяти о любезной моей госпоже, ожидающей меня сегодня ввечеру к ужину. Стоило представить мне её гнев и грусть от моего неявления, как столь я омрачился, что будто бы свет дневной померк и в саду, и в странной комнате, в которой я был заточен до сих пор.
Думы мои пришли в рассеяние, только о госпоже своей я и мог помышлять в эту минуту, но будучи ветреным, скоро уже померещилось мне какое-то движение у окна. Подошедши к нему, я убедился, что ожидания мои не оправдались, однако красота чудесного сада зачем-то радостью стала наполнять моё сердце, отчего даже чуть не пришел я в восторг и просветлел ликом.
Не мог бы и предположить я, что когда от невольного моего веселья будто светлее стало и вокруг, сия резкая перемена как-либо повлияет на сон недвижной возмутительницы моего спокойствия. За этим пришел я в ещё больший страх, когда рука её шевельнулась, словно бы отгоняя нечто назойливое от лица её, скрытого наполовину замечательной пышности её каштановыми волосами. Не смея дрожать и дыханием моим колебать воздух, онемел я в четырех шагах от просыпавшейся дамы, коя тяжко вздохнула и стала как будто бы приокрывать глаза. Тут заметил я, что она уже не так бледна и даже некоторый румянец придает живость её чертам, а стало быть, были напрасны мои подозрения увидеть в ней жуткое чудовище. Гора с плеч, однако ж, не спешила упадать, так как охватило теперь меня запоздалое смущение оттого, что мы с незнакомкой наедине оставлены здесь, не имея даже возможности выйти и удалиться поскорее от необычного этого места.
Так я продолжил стоять, поражен её красотой, в то время как красавица открыла глаза и приподняла голову с перин и подушек, не удивляясь как будто моему присутствию. Ловко шевельнув изящной прической, она откинула заблудший локон с лица, открыв мне восхитительную картину лица своего, достойного помещения в галереи принцев и особ королевских кровей иных, кои славятся, собирая по всем землям портреты дев незамужних и даже другой раз придуманных с фантазии художника, какова, к примеру, была не существовавшая никогда девица Клара, виденная мною на полотне в Баварии. Моя же незнакомка одарила меня улыбкой, от чего пришел я в гораздо большее смущение, нежели состоял до этого, затем она привстала, поправив одеяние своё, также прекрасное, и точно бы собралась произнести что-то.
Я не имел возможности никакой сообразить бы в тот момент, как повести себя наедине со столь благородной дамой, дабы не уронить себя в её мнении, ибо привычки мои в доме папаши заигрывать со служанками воспитали во мне манеры, не идущие к моему нынешнему облачению в дорогой охотничий наряд с золотыми лентами по плечам. К неожиданности вящей, приоткрыв уста, сия госпожа лишь ахнула, будто давило её что-то, и навзничь откинулась на подушки, бледнея на глазах изумленного слуги вашего. Трепет, внушенный мне её движениями, не проходил, промеж тем я услыхал тоненький звон от неё и увидел, что то пал на деревянные паркеты невеликий блестящий ключик с затейливой резьбой и украшенный неразборчивыми инициалами. Сердце моё воодушевилось призраком свободы, потому осторожно я приблизился к кровати и, согнувшись, приподнял двумя пальцами сей ключик. После чего крадучись достиг я тяжелой двери и начал выискивать на ней то отверстие, в коем сей предмет, чудесным образом меня нашедший, живо бы поместился, предоставив мне путь к поспешному бегству, как, не найдя пока ничего, был потрясен звонким голосом, сзади меня обескуражившим:
- Сударь, не старайтесь даже, и найдя замочную скважину, вы б не сумели проникнуть в неё ключом, тем паче открыть.
Приятности необычайной смех сопроводил сию тираду, надежды мои развеявшую вмиг. Но хотя бы показалось мне, что могут быть мои недоумения разрешены ожившей дамой, и посему не зарыдал я в ту же минуту, а обернулся лицом вглубь залы, увидав, как красавица подходит ко мне, весьма напоминая историю про давних времен скульптора, сотворившего ожившую от любви его статую. Нечто божественное как будто просвечивалось в ней, и даже не зная её ничуть, мог бы я предположить в ней изрядную знатность. Не опуская очи, она достигла меня и взглянула на меня, повергши в новый, ещё более сильный, страх и смущение. Протянув руку, дама отняла ключ из онемевших пальцев моих и приложила его к одной из панелей, набитых на дверь, таким образом, какой я не смог понять из-за его необычности. Однако ж хитрый механизм пришел в действо, издавая разные скрежеты и звуки, а после дверь медленно распахнулась. Глазам моим предстал длинный коридор, и ужаснее всего были закованные в латы стражники с алебардами, которых можно было б принять за статуи, однако ж, напротив, они двигались нам навстречу и рекли приветствие, застыв в нескольких шагах. Тут незнакомка оборотилась ко мне и взяла меня за рукав, от какой фамильярности я растерялся как ни разу ещё в тот день.
- Не откажете ли, сударь, в удовольствии сочетать приятную беседу с несравненными яствами, которые будут поданы вот-вот? - произнесла дама, на что ответ сорвался у меня невольно и для неё, что заметно было, неожиданно. Бледнея от возможной моей невежливости, прошептал я о невозможности принять её любезное приглашение и о спешных делах, имеющихся у меня. Благое выражение чела её сменилось некоторого рода презрением, и кивком головы она приказала звенящему доспехами рыцарю с плюмажем проводить меня, по всей видимости. Грозно тот поднял свою алебарду и указал мне идти вдоль коридора, по которому идучи, я успел обозреть стены, увешанные шкурами и иногда картинами с видами альпийскими и северными лесами. Вскоре ж спустились мы по лестнице, от которой в дверь пройдя, очутился я на улице, мне незнакомой, а дверь замкнулась за спиной моей и грохот замка увестил меня о том, что необычная моя история скоро имеет завершиться. Оглянувшись по улице, не узнал я домов на ней, но увидал вдали торчащие над крышами знакомые шпили, куда и поспешил, чтобы до захода солнца ещё, побывав у себя в доме, успеть на ужин к моей возлюбленной госпоже, из-за чрезмерной любви к которой пренебрег я, может быть, удивительным приключением, обещавшим мне невесть что, однако ж таким притягательным, что до сих пор томлюсь я и жалею об утраченном ужине с приятными беседами.
Конец :-).
Сайт создан в системе
uCoz